Что — мир? Что — смерть? Что — гармония? Туман.

Я был по пояс в золотисто-зелёной взвеси цветочной пыльцы, настолько густой, что за светом теряющихся в ней солнечных лучей невидна была сочная, живая трава, хрустящая под ногами, и цветы-прародители этого чуда так же скрывались в тёплых бликах… Свет.

Свет, всюду свет, свет розоватого солнца, озаряющий мир, и отражённый молочно-жёлтыми облаками чёрных небес… Зеленоватое пение рощи невдалеке; сияющее, как сапфир, прозрачное синее озеро… Лучистое, мягкое тепло окружало меня; я бездумно и счастливо улыбался миру и брёл, брёл к деревьям, манящему, насквозь зелёному, возвышенному лесу вечных дубов, широких, добрых…

Ещё издалека они толсты и прекрасно-корявы, естественны как жизнь, с яркой листвой всех оттенков ласки; они шептались своей песней… Медленно, неспешно качаясь на ветру, они завораживали взгляд, и на душе покойно-радостно… Они росли на небольшой возвышенности, и в их могучих корнях плавал только дух, золотой пар пыльцы, лёгкий, невесомо-клубящийся, словно тающий туман…

Мною владел дурман чар этого места; рай вокруг, душистый и безопасный, он пропитывал меня насквозь, и страхи, тёмность, будничность прошлого уступала ему и покидала меня… Я неспешно вошёл в лес.

Толстые стволы широко отстояли друг от друга, а кроны едва-едва сплетались длинными ветвями, и в словно священной роще царила воздушность… Оглянувшись, я видел низину, с которой пришёл, залитую, как морем, пыльцой… Бескрайнюю, а вдалеке, у горизонта, невысокие, старые желтоватые горы, величественно-прекрасные… Но я иду вглубь леса, он постепенно окружает меня, оставаясь прозрачен; вечность деревьев словно влюблена в меня, и я влюблён в неё…

Шло время… Но что время? Зачем здесь время? Оно как сон в глубине веков… Найдя удобное ложе из корней и рядом куст с красными плодами, похожими на яблоки, я удобно и естественно лёг на спину, подложив одну руку под голову, а в другой держа сладкий, сытный плод… Надо мной было небо, бархатисто-глубокое, всегда чёрное в этом мире, с россыпью звёзд, болших, разных, чарующих своей ирреальностью… Я никогда не видел таких звёзд, и не мог видеть больше нигде. Рассмеявшись, я закрыл глаза, и вихрь чувств понёсся во мне; пьян от счастья, я терялся во внутренних образах прекрасной и таинственной мечты, наивной, но теперь существующей рядом, и улыбался своей лёгкости…

Тонкий свист, и меня судорожно выгнуло назад от боли, из распахнувшихся глаз брызнули слёзы, скрючивающиеся руки сами потянулись к пронзившей моё плечо оперённой стреле. Из зелёности леса отделился человек, высокий, худой, одетый в выделанные кожи, со странным кожаным шлемом, дающим свободу небольшим, заросшим лёгким пухом острым ушам. Хозяин этих мест, эльф был не рад своему гостю; из его больших, холодных голубых глаз на меня глядела жестокость. Зачем он здесь? Я непроизвольно изрыгнул жалкий и короткий стон боли и обиды.

Он закинул длинный лук за спину и, привычно крадучись, приблизился; его лицо исказила гримаса брезгливости. Я видел, что для него я мёртв; безвольно распластавшись на земле и опустив руки, я зарыдал. Взяв меня одной рукой за волосы, он обнажил клинок. Что мир? Что смерть? Что гармония? Зачем? Боль…